5 июля на 80-м году жизни после продолжительной болезни скончался заслуженный работник культуры РФ Юрий Михайлович Федоренко. Более трех десятков лет, с 1977 по 2010 год, Юрий
Михайлович был директором сначала Детской музыкальной школы
№ 10, а затем Царскосельской гимназии искусств имени А. А. Ахматовой.
Его знали и уважали тысячи жителей города Пушкина и нашего района.
За свою неутомимую, последовательную деятельность в сфере образования Юрий Михайлович был удостоен множество наград, почетных званий и отличий.
Год назад по инициативе бывшего преподавателя Гимназии искусств, а ныне руководителя Онлайн-школы «Русская роспись» Зинаиды Владимировны Голубевой прошла встреча с Юрием Михайловичем. Сегодня мы публикуем фрагменты записи этой встречи, размещенной на Youtube, с высказываниями Юрия Михайловича по самым разным вопросам.
О русском народном творчестве
— В музыкальном училище я изучал предмет «Русское музыкальное творчество». Это был годичный предмет, и отношение к нему было проходное. Но у меня зародилась такая мысль: почему в XIX веке выдающиеся русские композиторы Глинка, Балакирев, Римский-Корсаков собирали народные песни, делали их записи? В чем был их интерес? Великий Глинка сказал: «Музыку создает народ. Мы ее только аранжируем».
Прошло время, я поступил в Ленинградскую консерваторию, закончил ее. Проявил инициативу, стал заниматься административной работой. Но жизнь богата своим движением — сюда относится все: и халтура, и великие открытия, и жертвы, и победы…
Русское народное музыкальное творчество является подосновой классики — я в этом убежден. Русская народная песня — богатейший творческий материал, потому что она полеритмична. На земле хором поют несколько национальностей: грузины, немцы, русские, эстонцы… В России все жили общинами. Дом был дом, в этом доме и вокруг него происходило все: рождение, хлопоты, урожай, неурожай, беды, войны...
Но русское народное искусство было затоптано. Вот где сейчас Воронежский хор? Исчез. А Северный русский народный хор? Его нет. Сибирский народный хор? Тоже нет… Пока существует еще кое-как Кубанский народный хор и Донецкий.
Я открыл такой класс как предмет еще в музыкальной школе. Тогда это вызывало некоторое недоумение: «Зачем это надо? Это все уже умерло. Этим никто не занимается». Ничего подобного! Занимаются еще как!
В результате пение русских народных песен выросло у нас в музыкальной школе в фольклорный ансамбль из педагогов и учащихся.
О школе искусств
— Но только музыкального творчества недостаточно. Мы живем в трех ипостасях: пение, живопись, музыка. На этом стоит церковь, на этом держится театр...
Вокруг нас все происходит в условиях ансамбля, большого ансамбля. Вся жизнь состоит из разных частей, которые сливаются воедино, но потом появляется лидер, и он уже указывает, куда и с кем идти.
Общеобразовательная школа не может дать все представление о жизни и мире. А дополнительное образование углубляет учебный процесс, разные конкурсы и фестивали его стимулируют.
Я мечтал открыть школу искусств. А что такое школа искусств? Это среда. Такую среду создавала музыкальная школа со своими традициями, привычками, законами, правилами, победами, поражениями. Но среда создается через отношения, познание — настолько, насколько ученик это может. Мне говорили: у детей перегрузки, обмороки, дети должны отдыхать… Мы же обучали их в музыкальной школе ремеслу через труд, через жертвы свободным временем. Но все ученики, которые одновременно учились в музыкальной и обычной школе, все учились хорошо.
В своей деятельности руководителя я был напористый и неотступный, потому что все должно быть фундаментально. В 1985 году мы получили орган, который восстановили, и в 1988-м он зазвучал. Потом у нас появилось художественное отделение, появились столы, краски… Я считаю, что художники более самостоятельны в своем творчестве, чем музыканты. Меня потрясало, что руководитель художественного отделения Зинаида Голубева ездила каждый день на работу из Луги в Пушкин. А ее ученики искали в творчестве какой-то завиток, листок, какую-то линию… Это похоже на то, когда поэт сочиняет стихи. Это не воспроизведение чьих-то стихов, а творчество от себя.
О новом здании гимназии
— Старому зданию женской гимназии, в котором училась Анна Ахматова, было уже 150 лет. Все это требовало усилий для продвижения. Почему-то власть считала, что культура — это опасный плод, но когда надо было похвастаться, показывали достижения культуры или спорта. Когда утвердили проект нового здания, грянул развал Советского Союза, конец всем стройкам… Мне повезло, что я встретил людей, которые пригласили к нам Валентину Ивановну Матвеенко — она тогда была заместителем председателя Исполкома Ленсовета. Она оценила предложение построить новое здание гимназии не где-то отдельно от старого, а рядом во дворе, на месте снесенного деревянного дома, чтобы сохранялась единая среда, которая в Царском Селе витает в воздухе. Но поскольку тогда нас настигла общественная катастрофа, проект отодвинулся на неопределенное время.
В 2005 году утвердили все документы по проекту строительства нового здания, выделили деньги. Но была допущена масса ошибок, неправильных подсчетов. Стоимость определили так, что в конечном итоге строительство обошлось в два раза дороже. Деваться было некуда — надо было строить и сдавать. Но строили быстро. Только на оборудование для гимназии было выделено 100 миллионов — это была неподъемная сумма.
Свою роль сыграл и авторитет великого поэта Анны Ахматовой. Мы открыли литературное отделение, что было принято как что-то естественное. Здесь жил, учился поэт, и здесь должны писать стихи.
О педагогике
— Педагогика вообще — занятие рутинное. Как возбудить интерес у учащегося? Ведь мы, в основном, навязываем знания. Но нужно постоянное обновление. Что-то с какой-то стороны должно развивать. Все новации должны вливаться в учебный процесс, освобождая педагога для поиска, а ученика — для получения дополнительной информации. Конкурсы, фестивали, встречи, концерты — это все естественный процесс. А музыкальное творчество — это совершено осознанный предмет жизни и творчества.
Труд игры на музыкальных инструментах очень тяжелый, он по крупицам собирается и подчас ничего не получается. Поэтому надо терпеть и ждать, когда это цветок раскроется. Но дети всегда правильно оценивают доброжелательное ровное отношение и всегда ждут помощи.
Хороший педагог ведет ученика, по крупицам собирая и ему же отдавая его опыт. А опыт — это самое большое наше достижение.
Я никаких двоек не ставил. Это пустое, и к нам это не относится. Ты не выучил? Ну, хорошо… Тогда без меня будешь сидеть весь урок и играть гаммы. А я буду за дверью — и все слышу.
Руководитель Онлайн-школы «Русская роспись» Зинаида Владимировна Голубева:
— Я работала с Юрием Михайловичем 22 года, начиная с 1993-го. И я бесконечно счастлива и благодарна этому периоду жизни. До этого 15 лет я фактически складывала свои наработки в стол, формируя программу и свои будущие учебники. А сейчас у меня накопилось материала уже на шесть учебников. Я работала во многих местах — в Гжели, на Дмитровском фарфоровом заводе, изучала ростовскую финифть — все это способствовало созданию моих будущих программ. Я сомневалась в себе, даже плакала…
И вдруг Юрий Михайлович позвал меня работать к себе, тогда еще в музыкальную школу. Мне было спокойно, я чувствовала отеческую заботу о себе и никогда не испытывала давления. Юрий Михайлович ограждал меня от внешних проблем. Я это знала и чувствовала ответственность. Я знала, что всегда могу спокойно прийти к нему в кабинет. Знаете, атмосфера простоты очень дорого стоит. А у Юрия Михайловича на ксероксе жила кошка. Как-то перед летом в гимназии должен был пройти педсовет. Юрий Михайлович собрал педагогов и сказал: «Дорогие друзья! Я вас всех люблю! Вы хорошо поработали. Отчеты висят в классе. Желаю вам счастливого лета!». Наш педсовет длился ровно 20 минут.
Благодаря Интернету, я общаюсь с выпускниками Гимназии искусств. Люди пишут со всех концов, кто-то даже из-за границы… И я вижу, что их творчество живет, растекается как круги по воде. У моих первых выпускников уже родились дети, и теперь эти мамы показывают своим детям основы росписи. Многие выпускники связали свою жизнь с преподаванием в художественных школах, в частных школах, даже в школах иконописи. А кто-то теперь принимает участие в реставрации дворцов и благодарен за те навыки, которые получили в гимназии, когда еще не знали, как будут их применять.
Наша выпускница Майя Петрова, когда училась в Мухинском училище, единственная из своего курса смогла выполнить задание по написанию фрески в греческом стиле. Она призналась, что сделала это благодаря навыкам постановки руки в Царскосельской гимназии искусств.
Для многих это творчество является подспорьем, потому что сейчас стала популярна роспись шкафчиков на кухне, интерьеров загородного дома.
Юрий Михайлович говорил: «Наши выпускники — это штучный товар». Он никогда не разрешал повышать голос на ребенка. Это ценилось и уважалось всеми педагогами. Юрий Михайлович считал, что дети должны бегать по гимназии. И я помню, как моя дочка на пузе съезжала по ахматовской лестнице. Юрий Михайлович говорил нам, преподавателям, что мы должны облизывать ребенка с ног до головы, любить каждого самозабвенно. Потому что ребенок пришел прикоснуться к творчеству, это его труд — он не только в школе учится, но еще и у нас в гимназии. Кто еще из педагогов может так сказать! Вот такая у нас была атмосфера!..
Многим не понравилось, когда в 1993 году он открыл в музыкальной школе отделение народных промыслов. И когда на открытом уроке я показывала свои умения перед группой педагогов, многие говорили, что хохлома пишется там, где ее родина, что есть Городец и Жостово, и чтобы учиться их росписи, надо ехать туда. И тогда Юрий Михайлович сказал: «С сегодняшнего дня в нашей школе я запрещаю играть Баха, Генделя, Моцарта, Бетховена — исполняйте их произведения только у них на родине, вот там и играйте!». Это, говорит, народное достояние, и даже находясь в Пушкине, где никогда не было народных промыслов, мы можем нести детям знания нашей многовековой национальной культуры.
В 2004 году у нас была очень интересная поездка, которая запала мне в душу. Как-то я сказала Юрию Михайловичу, что очень ценю творчество Марка Шагала. Через несколько дней он собрал несколько педагогов гимназии и предложил нам поехать в Витебск, в музей Шагала. И мы на микроавтобусе из Пушкина через Лугу приехали сначала в Пушкинские горы. Там переночевали, в пять утра встали и оттуда отправились в Витебск. Мы посетили музей Шагала, и все это время посвятили его картинам. Я стояла перед этими картинами и плакала… И это была одна из граней Юрия Михайловича — внимательное отношение к запросам каждого человека.
Write a comment