Семья художников Кардовских переехала в Царское Село осенью 1907 года. Переезд был связан с частыми болезнями их дочери. Царское Село славилось своей благоустроенностью, комфортом, чистым воздухом, и Кардовские надеялись, что смена туманного и сырого климата столицы на более сухой и здоровый укрепит ее здоровье.
Дмитрий Николаевич, Ольга Людвиговна и их дочь Катя поселились в доме № 35 по Конюшенной улице, принадлежавшем М. Ф. Белозеровой, в квартире на первом этаже, а летом 1911 года переселились в соседний дом № 33 (ныне № 29) — и здесь жили до 1917 года.
Дмитрий Николаевич был блистательным графиком, много занимался книжной иллюстрацией, преподавал в Академии художеств, с 1911 года действительный член Академии художеств, был ассистентом в мастерской И. Е. Репина, а с 1907 по 1918 г. самостоятельно руководил мастерской, один из учредителей «Нового общества художников», просуществовавшего до 1917 года.
Предками Ольги Людвиговны были испанцы, приехавшие в начале XIX или в конце XVIII века в Россию из Австрии. Дед художницы, испанец (по другой версии, итальянец) Карл Делла-Вос поселился в Одессе в начале XIX века. Поэтому у нее была такая сложная фамилия — Делла-Вос-Кардовская. Ольга Делла-Вос-Кардовская, вошла в историю русской живописи как одна из первых женщин, удостоенных звания академика живописи. В 1895 году Ольга была единственной девушкой, которую приняли в число студентов Академии художеств. Ее экзаменационную работу одобрил сам Илья Репин. В 1899 году Ольга вышла замуж за Дмитрия Кардовского, и с 1908 по 1917 год, после переезда в Царское Село, Ольга Людвиговна руководила собственной школой-студией рисования и живописи. Ольга Людвиговна в основном, писала портреты.
В Царском Селе у семьи Кардовских сложились довольно близкие отношения с Анной Ахматовой и Николаем Гумилевым.
Ольга Людвиговна вспоминала: «Николай Степанович вернулся из Парижа весною 1908 года и до своего путешествия в Египет поселился у родителей в Царском Селе. О нас он узнал от своей матери и выразил желание познакомиться. Знакомство произошло 9 мая, в день его именин. С тех пор мы начали с ним встречаться и беседовать. Обычно это бывало, когда он выходил на свой балкон».
В 1909 году Дмитрий Николаевич сделал обложку для сборника стихов Николая Гумилева «Жемчуга». Тогда же Ольга Людвиговна выполнила его портрет. В своих воспоминаниях она писала: «Его внешность была незаурядная — какая-то своеобразная острота в характере лица, оригинально построенный, немного вытянутый череп, большие серые, слегка косившие глаза, красиво очерченный рот. Он носил небольшие, очень украшающие его усы. Бритое лицо ему, по-моему, не шло…».
Знакомство Кардовских с Анной Ахматовой, судя по воспоминаниям их дочери Екатерины, состоялось в 1910 году. Но особенно часто Ахматова бывала в доме Кардовских в 1914 году. Она приходила к ним запросто, например, когда из Петербурга приезжал поэт Василий Комаровский, которому Ахматова нравилась не только как поэт. Осенью того же года Кардовская писала портрет Ахматовой — быть может, один из лучших ее живописных портретов. «Ахматова своеобразно красива, очень высока и стройна» — писала Ольга Людвиговна Делла-Вос-Кардовская.
Осенью 1914 года в своем дневнике Ольга Людвиговна подробно отмечала, когда приходила к ней Ахматова, сколько раз она позировала, а 24 ноября записала: «Были у нас Гастман и Ахматова, я показала портрет — очень нравится и мне наговорили кучу комплиментов. Я рисовала в альбоме Ахматовой: изображение статуи в парке – ее двойника. Эта статуя стояла недалеко от Камероновой галереи, в парке перед левой частью дворца. Анна Ахматова уверяла, что они похожи друг на друга».
У Ольги Людвиговны был альбом, в котором гости записывали стихи и оставляли свои рисунки — в нем сохранились автографы Анненского, Волошина, Леонова, рисунки Шухаева, Яковлева и других художников. 1 марта Анна Андреевна записала в этот альбом стихотворение Гумилева.
Мне на ваших картинах ярких
Так таинственно слышна
Царскосельских столетних парков
Убаюкивающая тишина.
Разве можно желать чужого,
Разве можно жить не своим...
Но и краски ведь тоже слово.
И узоры линий — ритм.
«Я тогда не знала, что написать, и Николай Степанович тут же придумал». Для маленькой Кати Николай Гумилев написал не просто сонет, а акростих:
Когда вы будете большою,
А я — негодным стариком,
Тогда, согбенный над клюкою,
Я вновь увижу ваш альбом,
Который рифмами всех вкусов,
Автографами всех имен —
Ремизов, Бальмонт, Блок и Брюсов —
Давно уж будет освящен.
О, счастлив буду я напомнить
Вам время давнее, когда
Стихами я помог наполнить
Картон, нетронутый тогда.
А вы, вы скажете мне бойко:
«Я в детстве помню только Бойку[1]!».
Если прочитать первые буквы строк, получается «Катя Кардовская».
[1] Бойка — собака семьи Кардовских.
Как и полагалось девочкам в то время, в 10 лет Екатерина Кардовская стала ученицей Царскосельской Мариинской женской гимназии, которую закончила в 1917 году. Катя была разносторонне одаренной девочкой — талантливым музыкантом, отличным рассказчиком. Уже тогда несомненный интерес представляли ее карандашные наброски и рисунки. В 1910 году Ольга Людвиговна писала ее портреты, давая им поэтические названия: «Маленькая женщина», «Девочка с васильками». Тогда же она написала небольшую картину «Гимназистки на прогулке в Екатерининском парке».
Летописец Царского Села Голлербах вспоминал, что можно было часто видеть, как «в предвоенные годы колесили на велосипедах по парку бородатый красавец Кардовский и его жена». В зимнее время семья предпочитала лыжные прогулки по паркам и катание с гор. Художники были влюблены в красоту царскосельских парков и запечатлели ее в ряде этюдов и картин.
Семья Кардовских после революционных событий в 1917 году уехала из Царского Села в Переславль-Залесский, где у Дмитрия Николаевича была своя усадьба. Он стал членом Переславль-Залесского научно-просветительного общества, а Ольга Людвиговна преподавала в собственной студии и рабочей школе при фабрике «Красное эхо». Дальнейшая жизнь и творчество двух талантливых художников уже не были связаны с Царским Селом.
Подготовила Елена Абарова
Write a comment
Ruslana Zakhar (Monday, 28 January 2019 18:11)
Спасибо!
Вы не такая как большинство. Вы светлая.